дороги, которые годятся для хиппи, не слишком пригодны для «Мазерати»
Keep your heart
Close to the ground.
Listen? The sound.
Listen? The sound.
Beating - heart beating.
Out - next round.
But what a nice meeting -
Look out. Look out.
I'm your creature,
I'm your soldier,
I'm your killer,
I'm your holder.
Shot, shot and shot -
Score you can't count.
Better keep heart
Close to the ground.
Я стреляю, слышишь? Как будто щелчок затвора фотокамеры. Вспышка-камера-мотор. Кино из чёрно-белых кадров быстрой съёмки на старые карточки, на белые уголки бумаги. Краска проявится кровью.
Я смотрю на тебя, видишь? Я смотрю на тебя и ты, чёрт возьми, не отводишь взгляд. Это будет наш последний выстрел. Потому что должна, потому что нужно. Потому что так-и-никак-иначе. Ты не успеешь ничего сделать, отчаянная... Не отчаявшаяся, нет. В тебе это непотопляемо, пуленепробиваемо. Даже когда-если ты погибнешь, ты будешь верить, что убийца всё таки хороший человек. Где-то в глубине души. Если убийцей буду я.
Я смотрю тебе в глаза. Там бесконечная рекурсия меня самого. Всё, чего ты не знаешь, но знаю теперь о себе я. Как ты можешь отражать всё подряд? Удары, грязь, свет, образы, навешанные на тебя извне. Как не вовремя, Милая. Как не вовремя. Ты звала, просила, пыталась докричаться со святой верой в то, что будет лучше. И кому лучше от этого, скажи? Кому?
Я перевожу стрелки на часах на тридцать два назад. К нашей последней - перед этой - встрече. Мои мысли вообще превратились в постоянную реверсию. Всё дальше, дальше за девять кругов Ада, за чёрные дыры, за пустотелое безликое прошлое. Туда, где солнечный свет на пороге застаёт врасплох. Туда, где можно кусать губы от волнения. "Прости, не сегодня" - "Да, я сегодня тоже не смог бы. Мы тут с группой..... ну, бывай, в общем". А потом нервная походка, тихий гул города и вечер с громадной чашкой горячего чая в обнимку с пледом на пологом откосе крыши.
Я помню. Но последняя встреча - до этой - была другой. Знаешь... Нет, не знаешь. Я вспомнила тебя уже тогда. Когда мы снова сошлись нос к носу. Я била тебя, потому что помнила. Я била тебя руками, не ножом. Чтобы ты защищалась. Чтобы ты смогла-сумела-захотела меня остановить. Потому что я себя остановить не в силах. Моя голова напичкана теперь воспоминаниями. Правда, как проржавевшее решето. Но я кричала тебе в надежде, что услышишь-поймёшь. Сделаешь хоть что-нибудь.
Я не смогу. Догадалась, почему? Ты догадалась бы, я даже верю в это, если бы у меня было время. Если бы у нас было время. Цель или я. Я или цель. Нет права на ошибку. Нет права на провал. Одна линия, прямая.
Я сумела уйти тогда. Клянусь чем угодно, я не знаю, как, но смогла. Возможно, потому что ты была далеко. Я же должна была тебя убить. Но ты, дура, кинулась меня искать. И теперь стоишь и смотришь своим этим-самым-взглядом, от которого мне уже и самой впору хотеть нажать на спусковой. Ты пойми, выбора нет. И вот то, к чему ты стремилась. Я заперта внутри себя. Игрушка детей войны, из мяса, костей, стали и километров натянутых нервов. Управляющая сама собой, только почему-то всё равно без возможности сделать шаг влево. Да, я тебя помню.
Я стреляю, слышишь? Я закрываю глаза и стреляю себе в висок.
Close to the ground.
Listen? The sound.
Listen? The sound.
Beating - heart beating.
Out - next round.
But what a nice meeting -
Look out. Look out.
I'm your creature,
I'm your soldier,
I'm your killer,
I'm your holder.
Shot, shot and shot -
Score you can't count.
Better keep heart
Close to the ground.
Я стреляю, слышишь? Как будто щелчок затвора фотокамеры. Вспышка-камера-мотор. Кино из чёрно-белых кадров быстрой съёмки на старые карточки, на белые уголки бумаги. Краска проявится кровью.
Я смотрю на тебя, видишь? Я смотрю на тебя и ты, чёрт возьми, не отводишь взгляд. Это будет наш последний выстрел. Потому что должна, потому что нужно. Потому что так-и-никак-иначе. Ты не успеешь ничего сделать, отчаянная... Не отчаявшаяся, нет. В тебе это непотопляемо, пуленепробиваемо. Даже когда-если ты погибнешь, ты будешь верить, что убийца всё таки хороший человек. Где-то в глубине души. Если убийцей буду я.
Я смотрю тебе в глаза. Там бесконечная рекурсия меня самого. Всё, чего ты не знаешь, но знаю теперь о себе я. Как ты можешь отражать всё подряд? Удары, грязь, свет, образы, навешанные на тебя извне. Как не вовремя, Милая. Как не вовремя. Ты звала, просила, пыталась докричаться со святой верой в то, что будет лучше. И кому лучше от этого, скажи? Кому?
Я перевожу стрелки на часах на тридцать два назад. К нашей последней - перед этой - встрече. Мои мысли вообще превратились в постоянную реверсию. Всё дальше, дальше за девять кругов Ада, за чёрные дыры, за пустотелое безликое прошлое. Туда, где солнечный свет на пороге застаёт врасплох. Туда, где можно кусать губы от волнения. "Прости, не сегодня" - "Да, я сегодня тоже не смог бы. Мы тут с группой..... ну, бывай, в общем". А потом нервная походка, тихий гул города и вечер с громадной чашкой горячего чая в обнимку с пледом на пологом откосе крыши.
Я помню. Но последняя встреча - до этой - была другой. Знаешь... Нет, не знаешь. Я вспомнила тебя уже тогда. Когда мы снова сошлись нос к носу. Я била тебя, потому что помнила. Я била тебя руками, не ножом. Чтобы ты защищалась. Чтобы ты смогла-сумела-захотела меня остановить. Потому что я себя остановить не в силах. Моя голова напичкана теперь воспоминаниями. Правда, как проржавевшее решето. Но я кричала тебе в надежде, что услышишь-поймёшь. Сделаешь хоть что-нибудь.
Я не смогу. Догадалась, почему? Ты догадалась бы, я даже верю в это, если бы у меня было время. Если бы у нас было время. Цель или я. Я или цель. Нет права на ошибку. Нет права на провал. Одна линия, прямая.
Я сумела уйти тогда. Клянусь чем угодно, я не знаю, как, но смогла. Возможно, потому что ты была далеко. Я же должна была тебя убить. Но ты, дура, кинулась меня искать. И теперь стоишь и смотришь своим этим-самым-взглядом, от которого мне уже и самой впору хотеть нажать на спусковой. Ты пойми, выбора нет. И вот то, к чему ты стремилась. Я заперта внутри себя. Игрушка детей войны, из мяса, костей, стали и километров натянутых нервов. Управляющая сама собой, только почему-то всё равно без возможности сделать шаг влево. Да, я тебя помню.
Я стреляю, слышишь? Я закрываю глаза и стреляю себе в висок.