дороги, которые годятся для хиппи, не слишком пригодны для «Мазерати»
UNFINISHED
Пейринг: Тайджи/Йошики
Саммари: You said: "I miss you so much. Every night thinking of you and facing loneliness".(с)
Для Кайске <3
Уже у самых дверей он обернулся, дрожащими руками сжимая блестящую стальную ручку.
читать дальшеОбернулся, окинув комнату взглядом - просторную, светлую, с высоким потолком - только в таких апартаментах мог жить Йошики. Мог жить - и жил, сейчас, в маленьком отеле, затерявшемся среди небоскребов Лос-анджелеса, среди работы, бессонных ночей в студиях, бесконечных перелетов. В тысяче таких же отелей они уже были вместе, так же - короткими ночами, когда нет ни секунды на сон, когда каждое мгновение стараешься выпить того, второго, того, который не ты, настолько не ты, что зубы сводит от желания ударить, уничтожить, стереть, - и ты целуешь его так жестко, собственнически - потому что он настолько же ты, насколько ты сам.
А сейчас - они вместе старались не-встретить рассвет. Слишком много значил рассвет, для каждого из них - сколько их было, столько кажется, ни у кого в жизни больше не будет никогда и ни с кем. Рассветы - холодные, пьяные, горячими ладонями отпечатавшиеся на плечах Йошики, горячим шепотом - на шее Тайджи. Ледяным дымом - в его легких, холодным седлом мотоцикла - в памяти Хаяши. окровавленными осколками осакской витрины - в его сердце. Тихими вздохами - на громких стонах, на криках, на второпях произнесенном, скомканном "Еще".
- Никому, помнишь, да? - из-под челки взгляд Савады казался в предрассветных сумерках почти черным, - Никому.
Йошики же так и остался на постели, завернувшись в смятые простыни, скрутив спутавшиеся волосы в нелепую косу за спиной. Так, будто не хотел сейчас же вцепиться в загорелые руки, покрытые тонким узором татуровок - кажется, еще больше, чем раньше. Так, будто, не хотел остановить Саваду сейчас же, не давай повернуть чертову ручку, не давая сделать еще один шаг наружу, разрывая так жестоко, одним движением, хрупкую скорлупу маленького нового мира-на-одну-ночь.
Так, будто не хотел снова заснуть вместе - как год назад, ровно год назад.
Так, будто ничего не значили эти слова, произнесенные в приоткрытые губы бывшего басиста.
Бывшего. Басиста.
Не любовника. Не друга, не приятеля. Всего лишь басиста - бывшего, и до последнего Йошики был уверен - ничего между ними это не изменит, не разорвет едва распутавшейся ниточки, связавшей их на короткие несколько месяцев, с рокового сентября 91.
А Савада все так же, замерев, стоял у дверей номера, не решаясь - или не желая? - открыть их. Выйти. Исчезнуть еще на несколько месяцев, а то и на год, а то и....
И все же в полутьме Йошики не мог видеть его сжатых подрагивающих губ и блестящего взглада, не мог видеть - как сильно - до белизны - сжимают его пальцы край рубашки за спиной.
"А ведь раньше он не носил рубашек, кажется.."
А еще он не мог видеть того, что было за каменной маской тихого "Никому".
Никому - тебя не отдам.
Никому - не позволю забрать тебя.
Никому не позволю сделать тебе больно.
Только как бы не хотелось сорваться сейчас, скинуть обратно на пол дурацкую рубашку, смять подрагивающие губы тайшо - да, черт побери, тайшо!! - своими губами, подминая под себя тело, хватаясь за волосы, шепча невнятную чепуху на ухо, глотать его слезы, и снова и снова заставлять кричать, выстанывать, хрипло - свое имя, признания, мольбы, просьбы, - как бы ни хотелось - он все так же продолжал стоять без движения у самых дверей уже остывающего номера в отеле, сжимая пальцами стальную ручку.
Уйти до рассвета - самое главное условие. Первый рассвет принес слишком много в их жизни, переполненные и без того выше краев, едва не расплескивающиеся на окружающих горящими брызгами, пахнущими новыми струными, табаком, виски и сексом.
И розами.
Сейчас Саваде так сильно, почти нестерпимо, вновь захотелось вдохнуть этот запах - запах ЕГО ЙОШИКИ - из миллиардов тонких нитей и розовых лепестков, запах, за который он однажды уже продал душу, и сейчас продал бы ее снова - если бы что-то внутри еще осталось товарного качества, и он невольно вдохнул прохладный воздух, быстро выдыхая.
Пахнет рассветом. Слишком близко - нежностью, тихим "доброе утро", коротким поцелуем в скулу и серьезным "Зайдите позже, я занят".
- Никому, помнишь? Зачем тебе проблемы?
Вот только единственной проблемой йошики сейчас было то, что он не хотел - снова не хотел, в сотый раз - никуда отпкускать этого упрямого засранца.
- Да, никому. Увидимся еще?
Короткая полуулыбка.
- Зачем? Не стоит.
Легкий кивок - челка, падающая на глаза.
- Да. Удачи.
савада вышел так же молча, как и зашел - 6 часов назад.
И оба знали, что ничего еще не закончено. и что еще через один год кто-то из них так же найдет второго - и так же без единого слова зайдет в его номер в отеле, чтобы прожить еще одну жизнь за оставшиеся 6 часов. И потом снова попрощаться навсегда.
Пейринг: Тайджи/Йошики
Саммари: You said: "I miss you so much. Every night thinking of you and facing loneliness".(с)
Для Кайске <3
Уже у самых дверей он обернулся, дрожащими руками сжимая блестящую стальную ручку.
читать дальшеОбернулся, окинув комнату взглядом - просторную, светлую, с высоким потолком - только в таких апартаментах мог жить Йошики. Мог жить - и жил, сейчас, в маленьком отеле, затерявшемся среди небоскребов Лос-анджелеса, среди работы, бессонных ночей в студиях, бесконечных перелетов. В тысяче таких же отелей они уже были вместе, так же - короткими ночами, когда нет ни секунды на сон, когда каждое мгновение стараешься выпить того, второго, того, который не ты, настолько не ты, что зубы сводит от желания ударить, уничтожить, стереть, - и ты целуешь его так жестко, собственнически - потому что он настолько же ты, насколько ты сам.
А сейчас - они вместе старались не-встретить рассвет. Слишком много значил рассвет, для каждого из них - сколько их было, столько кажется, ни у кого в жизни больше не будет никогда и ни с кем. Рассветы - холодные, пьяные, горячими ладонями отпечатавшиеся на плечах Йошики, горячим шепотом - на шее Тайджи. Ледяным дымом - в его легких, холодным седлом мотоцикла - в памяти Хаяши. окровавленными осколками осакской витрины - в его сердце. Тихими вздохами - на громких стонах, на криках, на второпях произнесенном, скомканном "Еще".
- Никому, помнишь, да? - из-под челки взгляд Савады казался в предрассветных сумерках почти черным, - Никому.
Йошики же так и остался на постели, завернувшись в смятые простыни, скрутив спутавшиеся волосы в нелепую косу за спиной. Так, будто не хотел сейчас же вцепиться в загорелые руки, покрытые тонким узором татуровок - кажется, еще больше, чем раньше. Так, будто, не хотел остановить Саваду сейчас же, не давай повернуть чертову ручку, не давая сделать еще один шаг наружу, разрывая так жестоко, одним движением, хрупкую скорлупу маленького нового мира-на-одну-ночь.
Так, будто не хотел снова заснуть вместе - как год назад, ровно год назад.
Так, будто ничего не значили эти слова, произнесенные в приоткрытые губы бывшего басиста.
Бывшего. Басиста.
Не любовника. Не друга, не приятеля. Всего лишь басиста - бывшего, и до последнего Йошики был уверен - ничего между ними это не изменит, не разорвет едва распутавшейся ниточки, связавшей их на короткие несколько месяцев, с рокового сентября 91.
А Савада все так же, замерев, стоял у дверей номера, не решаясь - или не желая? - открыть их. Выйти. Исчезнуть еще на несколько месяцев, а то и на год, а то и....
И все же в полутьме Йошики не мог видеть его сжатых подрагивающих губ и блестящего взглада, не мог видеть - как сильно - до белизны - сжимают его пальцы край рубашки за спиной.
"А ведь раньше он не носил рубашек, кажется.."
А еще он не мог видеть того, что было за каменной маской тихого "Никому".
Никому - тебя не отдам.
Никому - не позволю забрать тебя.
Никому не позволю сделать тебе больно.
Только как бы не хотелось сорваться сейчас, скинуть обратно на пол дурацкую рубашку, смять подрагивающие губы тайшо - да, черт побери, тайшо!! - своими губами, подминая под себя тело, хватаясь за волосы, шепча невнятную чепуху на ухо, глотать его слезы, и снова и снова заставлять кричать, выстанывать, хрипло - свое имя, признания, мольбы, просьбы, - как бы ни хотелось - он все так же продолжал стоять без движения у самых дверей уже остывающего номера в отеле, сжимая пальцами стальную ручку.
Уйти до рассвета - самое главное условие. Первый рассвет принес слишком много в их жизни, переполненные и без того выше краев, едва не расплескивающиеся на окружающих горящими брызгами, пахнущими новыми струными, табаком, виски и сексом.
И розами.
Сейчас Саваде так сильно, почти нестерпимо, вновь захотелось вдохнуть этот запах - запах ЕГО ЙОШИКИ - из миллиардов тонких нитей и розовых лепестков, запах, за который он однажды уже продал душу, и сейчас продал бы ее снова - если бы что-то внутри еще осталось товарного качества, и он невольно вдохнул прохладный воздух, быстро выдыхая.
Пахнет рассветом. Слишком близко - нежностью, тихим "доброе утро", коротким поцелуем в скулу и серьезным "Зайдите позже, я занят".
- Никому, помнишь? Зачем тебе проблемы?
Вот только единственной проблемой йошики сейчас было то, что он не хотел - снова не хотел, в сотый раз - никуда отпкускать этого упрямого засранца.
- Да, никому. Увидимся еще?
Короткая полуулыбка.
- Зачем? Не стоит.
Легкий кивок - челка, падающая на глаза.
- Да. Удачи.
савада вышел так же молча, как и зашел - 6 часов назад.
И оба знали, что ничего еще не закончено. и что еще через один год кто-то из них так же найдет второго - и так же без единого слова зайдет в его номер в отеле, чтобы прожить еще одну жизнь за оставшиеся 6 часов. И потом снова попрощаться навсегда.
@темы: Yoshiki, На ночь глядя, Taiji, Blue sound sky
-
-
03.12.2013 в 22:13-
-
03.12.2013 в 22:27