так тяжёлые косы прядями русыми распадаются по узорам накидки.
Отдаются в висках барабанов агонией завывания шаманов и песни дикие,
будто в жилы вливается жажда погони и вырывает из глотки стоны, крики.
На запястьях тонких браслеты из олова, у костра тенями духи встречаются -
небольшого роста, косматые головы - смельчаки, которые не возвращаются.
Бёдра тёмной хною узоров раскрашены, словно сеткой трещин во время засухи,
словно эту женщину Бог не спрашивал - статуэткой вынул её из-за пазухи,
словно этот огонь живой, в венах льющийся, отдаёт поцелуями и укусами,
тело плавное, плавкое, поддающееся, чуть прикрыто - юбкой, цветными бусами.
И танцует - босая, простоволосая, пульс неровный, улыбка - оскал волчий,
от когтей следы под ткани полосками. Её любит волк, она терпит молча.